СТР. 2
БАЛЛАДА О ВЕЛИКОМ КАРЛЕ
О, позвоночные, членистоногие!
Ползайте мимо священного пастбища.
Чревато сие и весьма наказуемо.
На месте этом прошло зарождение
Потомка вождей и посланников неба –
Великого карлы времян и народностей.
Совокупление Ленина с аистом
Назначено было и тут же исполнено.
А результат превзошел ожидания:
Оба остались взаимно беременны
Потомком вождей и посланников неба –
Великим карлой времян и народностей.
Карло подрос, возмужал и напыжился.
Стал он властителем дум человеческих.
И прицепился к штанам мироздания
Мертвою хваткой на веки вечные
Потомок вождей и посланников неба –
Великий карла времян и народностей.
Долбя в бубны звонкие, бубны победные,
Жадно объятые дымом и полымем,
Мы – разудалые, прыткие, юные –
Славим и чтим тебя, аки Господа,
Потомка вождей и посланников неба –
Великого карлу времян и народностей.
Слышишь ли наши окрики зычные?
Видишь ли наши потуги и происки?
Чувствуешь чувства? Нюхаешь запахи?
Вкушаешь ли наши дары безвозмездные?
Потомок вождей и посланников неба –
Великий карла времян и народностей!
КВАРТИРАНТ
В доме, который построил Жах,
Выжил, кто выжат. Сожран, кто вжат.
Хищники рыщут, жертвы визжат.
В доме, который построил Жах.
Посетитель лихой
Среди прочих один –
То ли негр седой,
То ли смуглый блондин...
В доме, который построил Жах,
Всяк таракан почти скарабей.
Связки ужей и летучих мышей
В доме, который построил Жах.
Их принёс, подарил
Посетитель лихой –
То ли смуглый блондин,
То ли негр седой...
В доме, который построил Жах,
Я поскользнулся на липких ужах.
Погряз и остался в летучих мышах
В доме, который построил Жах.
Любил я деревья, луну и цветы,
Женщин, собак... Но отныне живу
В доме, который построил Жах.
КОЕ-ЧТО
Есть много из ТОГО, чего не надо, ЧТОБ…
А равно КОЕ-ЧТО, чего хотелось, НО…
Быть может, ОНО ВОТ, да только ГДЕ-ТО ТАМ…
Допустим, даже ЗДЕСЬ. Но толку-то с ТОГО…
А если это ТО сложить вот с ТЕМ и ТЕМ.
Не будет ли ТОГО, чего не надо, ЧТОБ?
Возможно, это ЗДЕСЬ, хотя не НАДО бы.
А там, наоборот, – ЕГО хотелось, НО…
Допустим, даже ТАК: все – ТАК и это – ТО.
Но только это – ГДЕ? А если там – КОГДА?
Да, много из ТОГО, чего не надо, ЧТОБ…
А равно КОЕ-ЧТО, чего хотелось, НО…
К примеру, ЭТО ВСЕ не стоит и ТОГО,
Что там зовется НОЛЬ или ЕДВА-ЕДВА.
Тогда и то, что ЗДЕСЬ, навряд ли будет ТАМ,
И там за нашу ЧУТЬ дадут побольше, ЧЕМ…
ИНВАЛИД
Нет у меня ни рук, ни ног.
Я – инвалид. Я – колобок.
Нету ушей и нету рта.
Я – колобок. Я – сирота.
ПР.
Я от бабушки ушел и от дедушки.
Я от дедушки ушел и от бабушки.
А в карманах у меня кабы денежки!
Кабы денежки – да только камушки!
Меня не съесть. Я ядовит.
Я – колобок. Я – инвалид.
До всяких-разных дела нет.
Я – колобок. Я – декадент.
ПР.
Чахотка мне румянит бок.
Я – инвалид. Я – колобок.
Прекрасны грёзы и легки.
Мы все немного колобки!
ПР.
Я от внучки убёг и от Жучки утёк.
Я от кошки удрал и от мышки сбежал.
Сам себя похвалил: «Молоток, колобок!»
Что есть прыти во мне, поднажал, поднажал!
ЛИРИЧЕСКОЕ ПОСЛАНИЕ
РАБОЧЕГО К КОЛХОЗНИЦЕ
Главу преклонивши, веки смежа,
Вижу: из темноты
В двери втекаешь, студнем дрожа,
Большая, слоистая ТЫ.
В страде, подуставши жать и молоть,
Отруби счистя и жмых,
Бросить бы камнем набрякшую плоть
В дебри подмышек твоих!
Скалы в шеренги послушно встают,
Треща, расступается лес,
Когда освещает дорогу твою
Могучей кипучести блеск.
Можно жить, свирепо трубя,
Можно – молча рубя,
В мире, в котором десятки меня
Вгрызаются в толщи тебя…
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ВЕДЬМ
Спи, дорогая, ты ведьма кому,
А мне – дочь.
Птички в саду, тритоны в пруду
Спят. Ночь.
Красный фонарь девам маячит
Там, за рекой.
Если ни уха, ни рыла, то значит
В зуб ногой.
Знаю, не будет так, как задумал.
И наплевать.
Спокойно, Маша. Я – Кашпировский.
Всё. Спать!
КРОВАВАЯ ПЕСНЯ
Вчера захотел прокатиться.
Стал залезать в автобус.
Но двери загородила
Беременная старуха.
Упитанный злой ребёнок
Стоял за старухой сзади.
Очки его были бумажкой
Заклеены несимметрично.
Вообще-то, я – мужик добрый.
Но я бил ногами старуху!
Руками душил ребёнка!
И очень громко смеялся!
За то, что я громко смеялся,
Меня попросили выйти.
Я покинул автобус.
Пешком направился к дому.
Мягкий снежок ложился
На шапку мою с ушами.
Меня обогнал троллейбус.
Был ласковый, тёплый вечер.
КУЗЯ
Кузя – продвинутый парень из «МЕДа».
Кузя с богом на Вы.
Цветные рубашки, прикольные дредды.
Всегда может взять «травы».
ПР.
У Кузи есть ДЖА.
У ДЖА есть Кузя.
Всем хорошо
От такого союза.
Каждую ночь Кузя вместе с «кузиной»
Лежит на полу, неподвижен.
Выкурив трубку, которой нет в магазине,
Слушает «Джа Дивижн».
ПР.
Как-то спросил его: «Что хотят эти?
Ну эти? Твои растаманы!»
– «Мира и счастья на нашей планете
и ганджа тугие карманы...»
(Полные карманы…)
ПР.
МАРШ НЕХОРОШИХ
То ли смех, то ли стон,
То ли гром, то ли звон.
Кто с колом, кто с дубьем.
Все стоят на своем.
Воду пьем из ковша.
Больше нечего пить.
Заржавела душа,
Аж на сгибах скрипит.
Надо смазать её.
Только вот ведь беда:
Все житье – бытие,
И жратва – лебеда.
МАСЛО
Иногда поднимаешь доску,
А под ней копошится живность.
Ощущаешь себя полубогом:
Хочешь – милуешь, хочешь – раздавишь.
И никто не накажет за это.
Но однажды попалась шпала,
Из которой сочилось масло.
Не крестьянское масло, а МАСЛО,
Коим шпалы пропитаны всюду.
Что страхует их от гниенья.
В этом масле не водятся черви,
Тараканы, тритоны и жабы,
Потому что оно ЯДОВИТОЕ.
С той поры на лице моем скепсис.
Я не верю в доступную радость.
P.S.
Поднимайте, коль хочется, доски!
На здоровье ворочайте шифер!
Ворошите бетонные плиты!
Но не трогайте шпалу, и точка.
Радость жизни не купишь за деньги.
МЕСТО
В этих райских кущах,
В этих славных дебрях
Приглушенные вихри,
Полудохлые вепри.
Беловежские Кучи,
Непотребные мощи
В этих Пущих чащах,
В этих Вящих рощах.
Можно быть великим
И святым, и вещим,
Только будь почище!
Только будь порезче.
Но никак не чаще,
Чем позволят свыше...
В этих райских пущах
Каждый идол слышит,
Как шуршит по душам
Всяк комочек пищи.
Догрызают мыши
Полудохлых вепрей
В приглушенных вихрях
Этих райских дебрей.
Всё свои да наши
В этих злачных рощах.
В двери этих дебрей
Не пускают прочих...
МУЖИК
Как обрыва около
Выстроили дом:
Поначалу стёкла,
Кирпичи – потом.
Того дома около
Видел мужика:
Крылья как у сокола,
Зад как у жука.
Он веником помахивал,
Садик подметал.
Крыльями потряхивал,
Задом скрежетал.
Налетели филины
Мужика клевать.
Стал мужик усиленно
Филинов пугать:
Выпустил чернила
Словно осьминог,
Вытащил из черепа
Потаённый рог!
Резво влез на тополь,
Источая слизь.
Испуская вопли,
Танцевал стриптиз.
Вывалил из пасти
Оба языка:
«ЧЁ? Давай махаЦЦа?!
Кто на мужика?!...»
Как обрыва около
Выстроили дом:
Поначалу стёкла,
Кирпичи - потом…
ОЧЕВИДНОЕ – НЕВЕРОЯТНОЕ (НАЛИМ)
Обилие пищи большого налима
На сушу манило неодолимо.
Решил, что туда ему необходимо.
На суше налима луной опалило.
Последствия были необратимы:
На коже надулся волдырь-богатырь,
Хвост отвалился, жабры скрутились,
Взорвался пузырь, и глаза провалились.
Налимова туша бессильно валялась.
Спекались волокна. Но слизь выделялась.
Сердце стучало. Клетки делились.
Выросли когти, щетина и клюв!
Налим служит в офисе сложную службу.
Работник усердный, толковый и нужный.
Он водит с коллегами крепкую дружбу.
Порой затевает судебную тяжбу.
Носит одежды. Лелеет надежды.
И пользу приносит, ловя грызунов.
Увидите завтра меня – не пугайтесь.
Увидите в среду меня – не ругайтесь.
Не плачьте. Не смейтесь. Не бойтесь. Не дуйтесь.
Со мной обнимитесь. Со мной расцелуйтесь.
Не бейте! Не надо! Не буду! Пустите!
Пойду загорать под луной как налим.
НЕ ХОЧУ!
В море постылых деяний и фраз
Я никудышный матрос!
Но кто-то стремится отнять мой матрац,
Выгнать меня на мороз!
Он очень желает, чтоб я пас козлов,
Ткал или плавил руду...
Не приспособлен! Я не готов!
И никуда не пойду!
Допустим, я стану кувалдой махать.
Или в конторе служить.
Строить плотину. Землю пахать.
А кто за меня полежит?
Кто пончик мой съест? Кто попьёт молочка?
Кто сядет на мой унитаз?
Нет уж, позвольте избегнуть пока
Постылых деяний и фраз!
НИ ПРО ЧТО
Двое суток подряд дрых,
Как пожарный, без задних ног.
А потом в небеса – прыг.
И обратно сюда – скок.
Не молчи, головой не качай,
Мол, на всё-то тебе наплевать.
Что положено, то и вкушай,
И герань перестань жевать.
Распустился зелёный сад.
По нему прошел танковый взвод.
Распластался задушенный гад.
Посмотрели – а это не тот.
Тротуар белый как мел,
А на нём люди в серых пальто.
Вы хотели, чтоб я вам спел?
Почему не сказали, про что?!
ОДИССЕЯ
Ветер подул, покидаем пределы Эллады.
Корабль наш, «Арго», худому корыту подобный,
Ведет Одиссей – беглый каторжник, негр златокудрый.
Я же – Орфей, что вижу – то воспеваю.
Сижу на корме вместо статуи для устрашенья,
Черствую булку жую, запивая кефиром.
Наш кочегар Геркулес, с животом будто студень,
Пьян, как всегда, потому идем мы на веслах.
Тучи сгущаются, будто им нечего делать.
Молнии блещут и тонут в волнах утюгами.
Чайки кричат, словно бабы на рынке дерутся.
И, разумеется, где-то средь них буревестник.
ОРЁЛ
Уцепи, задави,
Кривоват стебелёк.
Вяловат, хиловат,
Невысок, одинок...
Бди, когда воспарит
Златоперый орёл.
Хуеглавый как меч,
Запоздалый как ночь.
Эротичный как мать,
Сексапильный как зять,
Неприличный как дочь,
Но невинный как дед...
Верю я: среди дня
Ты узреешь звезду.
Зацветут у меня
Хризантемы в саду.
А портянки врага
Превратятся в сирень.
Где же эта звезда?
Мой единственный день!
Вот тогда воздадим
Мы хвалу небесам!
Где ты, мой стебелёк?
Где орел? Где я сам?
ПИРАМИДКИ
Ты говорил, что будешь счастлив,
И горестям тебя не одолеть.
Ты говорил, что эти ненастья
Временны, и скоро будет свет.
Пр.
Научи меня. Научи меня.
Научи меня. Научи меня.
Вечно живой. Вечно живой.
О, время, твои пирамидки...
Ты говорил, что ходил аккуратно.
Никто не заметил следов.
Ты говорил, что вернёшься обратно,
Соткан из материи снов.
Пр.
Я шел за тобой. Я любил со спины.
Я прятал глаза, чтоб сохранить в них свет.
И наш путь был долог. Мы ступали по рукам.
Тёмной ночью по рукам. В тумане по рукам.
По полям, по лугам, по неведомым лесам.
По рукам, по рукам, по рукам, по рукам...
ПЕСНЯ ЛАСКОВОГО ПИРОТЕХНИКА
Разнесенный динамитом,
Отдирайся от дерев!
Не беда, что ты убитый, –
Будешь волосом в ноздре.
Станешь клеткой теплой кожи
У любого из других.
Превращению поможет
Толуола пряный дых…
Ты усни. Тебе приснится,
Как впивается струя
В лики, хари, морды, лица,
Не жалея ничего.
Разрушение структуры
Для создания структур
Лечит хворых, правит хмурых.
Запали бикфордов шнур!
ПРОЩАЙ!
Словно горный хрусталь ты была холодна.
Повторяла с надменным кивком,
Будто разницы нет: что со мной, что одна,
Что со всяким другим мудаком.
Запрокинув красивую голову, ты
Выдыхала ментоловый дым.
Я не верил словам, обещаниям пустым.
И мечтал умереть молодым.
Я стремился хоть раз тебя видеть другой
И добился-таки своего –
Извивалась змеёй, выгибалась дугой…
Только жаль, две минуты всего.
Я струну от рояля на шею твою
Намотал, потянул. Засопел.
Пели ангелы хором в парадном строю.
Цвёл шиповник, неистово бел…
Принял душ. Покурил. Изнутри запер дверь.
Деньги взял. Вышел через балкон.
Терпкий воздух весны не колышет теперь
Бессердечной груди силикон.
Господа! Господа! Я намерен опять
Штурмовать кокаиновый рай.
Я настроен светиться. Я жажду летать
И вопить: «Дорогая, прощай!»
СКУКОТА
Постреляем в белых лебедей?
Или выбросим княжну за борт ладьи?
Или сверху поплюём в людей?
Или просто сядем, посидим?
Может быть, наделаем отрав?
Или же, кого-то предадим?
Может, пустим под откос состав?
Или просто сядем, посидим?
Может быть, амбары подожжём?
Я так люблю, когда огонь и дым!
Всё равно, потушит все дождем.
Может просто сядем, посидим...
СТАТУИ
С детства я боялся статуй.
Барельефы не любил.
Стеллы, бюсты, обелиски
Стороною обходил.
Но как только звёзды выйдут,
Так приснятся, как назло
Мальчик с рыбой, летчик с книгой
Или девушка с веслом.
Быстро время пролетело.
Колосится борода.
Знаю, гипсовое тело
Мне не причинит вреда.
Но как только звёзды выйдут,
Так приснятся, как назло
Мальчик с рыбой, летчик с книгой
Или девушка с веслом.
Жду: вот-вот мне станет тридцать.
Дальше – сорок, пятьдесят.
Даже в сто я буду слышать,
Как безмолвно голосят
Под июльским знойным небом
И под проливным дождём
Мальчик с рыбой, лётчик с книгой
Или девушка с веслом.
Пройдут паровозы – привет мальчишу!
Летят самолёты – привет мальчишу!
Пройдут пионеры – салют мальчишу!
СУПЕРДЯДЯ
Мой дядя самых честных правил,
Умен как бык, свиреп как бог.
Он мне наследства не оставил.
И лучше выдумать не смог.
Когда густой медок мой дядя
Хлебал хлебалом из ведра,
Валялся я, на нёбо глядя.
Стояла чудная пора:
То холодели звезды, тая,
То солнца желтый диск сверкал...
А дядя, время не теряя,
Как было сказано, хлебал.
ТАНЕЦ
Нелепый танец.
Танцую как могу.
Я закрою все двери,
Я закрою все окна.
Я буду слышать звуки,
Которых здесь нет.
Глухие шаги
Там, в коридоре.
Я пойду посмотреть,
Я не возьму с собой лампы.
Я буду говорить с людьми,
Которых здесь нет.
Когда я буду в лесу,
Я сделаю корабль,
Чтобы уплыть на нём к далёким
И прекрасным островам.
Я буду тонуть в воде,
Которой здесь нет.
ТРИЖДЫ ВАКУУМ
Все ничего.
Все ерунда:
И свет,
И воздух,
И вода.
И Норд,
И Ост,
И Вест.
И Вест,
И Ост,
И Норд.
И воск,
И лед.
Дерьмо
И мед,
И лоск,
И блеск,
И треск.
И треск,
И блеск,
И лоск…
ХОХЛОМА
Проворно летают стрекозы и бабочки,
Садятся на брёвна, прогретые солнышком.
Не ведая крупных проблем производственных,
Стабильно работает госпредприятие.
Завод не мешает семян прорастанию,
Птенцов вылуплению, рыбьему нересту.
В просторных цехах сидит тысяча девочек.
Каждая кисточкой водит старательно.
Их труд раскупают румяные бабушки,
Приносят домой, обернув мягкой тряпочкой,
Проводят ладошкой по гладкой поверхности
И вешают рядом с портретом Есенина.
Когда наступают искристые сумерки,
Пьют бабушки чай, листают Ахматову.
Есенин глядит со стены, улыбается,
Пуская колечки из трубки изогнутой…
P. S.
А в трубке изогнутой – травка ямайская.
Как любит народ его, златоволосого,
За то, что собаки его не пугаются,
За то, что кобылы к нему снисходительны!
.
